нет, ты не представляешь на сколько важны эти записи.

— Для нас важнее любых записей сейчас найти воду и еду, а лучше бы выбраться наружу. Что толку мне знать древние тайны, когда я помру от голода, а ещё скорее от жажды?

— «Я думаю» — сказал Рони. Мы сегодня идём уже довольно давно, и все очень устали, и нам не мешало бы сделать привал и поспать, это вполне удачное место, хоть тут и нет воды.

Винилин усмехнулась.

— Ну ладно, хорошо, раз так, сделаем большой привал. А ты, Антелин, сама смотри, хочешь читай что там написано, хочешь спи, лично я буду спать.

И она тут же стала устраиваться на ночлег, однако, не отходя далеко от камня. Все остальные последовали её примеру, так как день выдался очень тяжёлый.

— «Мы не можем упустить такую возможность» — обратилась Антелин к Алорон. Жаль я не смогу прочесть эту книгу сначала, так как не достану доверху, но, может быть, прочту хоть часть текста насколько смогу. Интересная особенность этих текстов в том, что читаются они на ощупь пальцами.

— «Пальцами!» — воскликнул Рони. Это как?

— Да пальцами, глазом прочитать эти надписи очень сложно, их надо ощупывать, да ещё и определенным образом. Поэтому помоги мне, Алорон, хоть ты и очень устала. Я буду щупать и произносить звуки, а ты записывай их на гномьем наречие, оно более подойдёт для этого, чем Кинритил.

— «Пусть Алорон поспит, а записать могу и я» — сказал Рони. Мне интересно, и пишу я неплохо, у меня хороший, ровный подчерк.

— Я его видела. Ну хорошо. Ты, Алорон, и правда очень устала, ложись спать.

Та очень обрадовалась, что ей разрешили спать, хотя, видимо, ей тоже было очень интересно, что там написано на этом камне.

Рони взял листок пергамента, уселся на вещевой мешок и приготовился писать. Антелин начала ощупывать ладонями камень, затем, видимо найдя какое-то особое место, стала ощупывать его уже пальцами. Наконец, она ткнула пальцем в одну точку.

— Так вот, кажется, нашла конец предложения. Ну что готов, Рони?

— Да, готов.

— Ну, пиши. Эр… ле-кр, а-ир, ма-ро, зе-ша-ви, не-дол, ку-ран.

— «Да уж язык» — усмехнулась Винилин. Она повернулась на другой бок и уснула.

Антелин продолжала читать, хотя, делала это довольно медленно, несколько раз прощупывая сомнительные места, иногда передумывая, так что Рони пришлось много чёркать в рукописи.

Так продолжалось довольно долго и за большой период времени они успели переписать только небольшой фрагмент текста.

— «Антелин» — сказал наконец Рони. Нам надо бы отдохнуть, скоро в путь, а мы с тобой очень устали, я понимаю, что это важно, но нам очень понадобятся силы.

— «Хорошо» — сказала Антелин. Ты прав, я и сама устала, очень сложно прочитать всё это. Она отошла от камня. Дай-ка посмотрю что получилось.

Она пробежалась глазами по рукописи.

— «Ну что там написано?» — спросил Рони.

— «Отдельные слова я помню, а отдельные надо посмотреть, я займусь этим, когда проснусь» — сказала она устало.

— Хорошо, а теперь давай спать.

Неизвестно сколько прошло времени до подъёма, но Антелин не выспалась. Несмотря на усталость и необходимость поспать, она долго не могла уснуть, размышляя над прочтённым и пытаясь по памяти делать перевод. Затем она пыталась отогнать эти мысли, но они всё лезли к ней в голову, не давая отдохнуть.

«Так всё, встаём, пора идти» — слышался звонкий и уже привычный оклик Винилин. Она ходила и будила всех, пиная ногами, одних не очень сильно, а других посильнее, особенно если кто-то не желал сразу же просыпаться.

«Какой же у тебя мерзкий голос» — пробурчал Грума.

Но Винилин не обратила на это внимание. Вместо того, она обратилась к Антелин.

— Ну что, как там дела с текстом? Много написали?

— Нет, совсем немного, это оказалось сложнее, чем я думала. Да и то, что удалось переписать, я ещё не переводила.

— Ну, я думаю, нам стоит сразу же и подкрепиться перед дорогой, а ты пока можешь перевести хоть пару строчек, просто интересно, о чём там речь, хотя, я догадываюсь.

Антелин взяла рукопись и принялась за перевод, пока все остальные уплетали скудный завтрак. У неё уже были кое-какие мысли по поводу перевода, и дело ладилось довольно быстро.

— «Ну что там?» — спросила её, наконец, Винилин. Чего там пишет тёмный народец?

— «Непонятно» — сказала Антелин. Ну если хотите, прочитаю то, что у меня получилось, хотя, я не уверена. Ну, так вот, читаю.

О вы, чей удел идти по пути отчаяния, забудьте ваши надежды, вспомните свою ничтожность, пиршество смерти. Солнце взойдёт не для вас, цветок отчаяния расцветёт в вашем сердце во всём своём величии! Не это ли торжество объятого пламенем и народа, которому он дал бессмертие? Избранным он дал силу миновать этот путь, и пить воды сладости, созерцать преграду и Трокентан — жизнь пожранную огнём…

— «Это что всё?» — спросила её Винилин после наступившей паузы.

— Всё что я смогла прочитать, хотя, перевод очень спорный.

— «А что такое Трокентан?» — спросил Рони. Почему ты не перевела это слово?

— Я не знаю, как оно переводится, оно мне точно никогда не встречалось и вообще, это вольное написание этого слова, наверное, оно звучит немного не так. Думаю, это название какого-то места, но я никогда не слышала подобного названия, насколько я знаю сказания тёмных земель.

— «Ну, как и ожидалось, эти надписи не принесли нам никакой пользы» — сказала Винилин. Не будем тратить времени, пора идти дальше, поищем отсюда выход, а если тут тупик, то придётся вернуться назад.

— «Там, дальше за лестницей, есть проход» — сказала Линма. Я проснулась первой и успела осмотреться, пока вы спали.

— «А ещё проход есть?» — спросил Рони.

— Нет, больше отсюда нет никакого выхода только обратно или туда. Да и там, проход закрыт металлической решёткой и также металлической дверью за ней.

— «Очень интересно» — сказал Рони. Ну что же пойдём, посмотрим, что там за решётка.

Они пошли в указанную сторону и нашли всё точно так, как и сказала Линма. Небольшой тоннель, чуть выше роста среднего человека, вначале был несколько благоустроенный с ровными стенами. Затем начиналась железная решётка, видимо, когда-то покрашенная, но теперь краска слезла и решётка проржавела насквозь.

— «Я думаю, смогу её разломать» — сказал Коли. Так как тут невидно никакого механизма, при помощи которого её можно было бы открыть.

— «Ну, ломай» — сказала Винилин.

Коли принялся ломать решётку, она подалась очень легко и после нескольких